Государство и СЭД: итоги, проблемы, перспективы

Андрей Колесов

“Из всех секторов рынка важнейшим для нас является государственный” — актуальность такого тезиса (как варианта известного выражения вождя мирового пролетариата о кино) для российской ИТ-отрасли в последние годы постоянно возрастает. И намерение руководства страны двигаться в к построению информационного общества в сочетании с недавним экономическим кризисом, который лишь усилил присутствие государства в экономике, придало дополнительное ускорение в реализации данной тенденции.

Но если для многих направлений ИТ связь с госсектором была не столь очевидна, то для поставщиков СЭД она всегда была несомненной и — что важно — двусторонней. Тут всё понятно: с одной стороны, именно госсектор является одним из крупнейших потребителей СЭД-продукции, а с другой стороны — СЭД-решения относятся к одним из самых потребляемых госзаказчиками ИТ-товарам. Так, по данным аналитического агентства DSS Consulting, в 2009 г. по числу реализованных проектов доля государственного сектора составила 34% (27% в 2007-м), по числу внедренных рабочих мест — 27%. При этом эксперты довольно единодушны в том, что вес государства как потребителя сейчас будет повышаться. Одновременно будет расти и его значимость как регулятора рынка.

С просьбой высказать своё мнение о ситуации и тенденциях на рынке систем электронного документооборота в государственном секторе мы обратились к ряду экспертов, представляющих ведущих поставщиков СЭД-решений в нашей стране.

Что было в 2010 году

Как и ожидалось, прошедший год в сегменте госсектора был очень активным. Четко был виден синергетический эффект двух объективных причин: интерес государства к более широкому применению ИТ и выход экономики из кризиса.

Характерным явлением прошлого года стало повышение внимания госсектора к СЭД на фоне всё большей его активности в области формирования и развития информационного общества и электронного государства. “В связи с реализацией этих концепций постепенно формируется понимание, что для выхода на качественно новый уровень оказания государством услуг населению и бизнесу требуется качественно новая внутренняя организация, основанная на электронных административных регламентах”, — говорит Вадим Ипатов. По его словам, непременным условием повышения эффективности “электронного органа власти” является подключение всего персонала к работе в электронной среде, прозрачность процессов на всех уровнях, а средой, наиболее органично соответствующей этим задачам, должен быть электронный документооборот. Правда, СЭД пока продолжают выполнять в основном регистрационно-учетные функции. Переход к полностью безбумажному внутреннему документообороту, коллективная работа над документами в электронной среде, электронное обсуждение, межведомственное электронное взаимодействие, вовлечение СЭД в процессы оказания электронных услуг и многие другие вещи пока рассматриваются как задачи на перспективу. Тем не менее эксперты в целом согласны, что возрастание интереса к этим задачам налицо.

Владимир Андреев отмечает, что активность касалась как начала новых проектов, так и расширения уже идущих: “В списке организаций, внедрявших нашу систему, есть самые разные госструктуры, начиная с федеральных органов государственной власти и региональных органов управления и заканчивая муниципальными госструктурами и федеральными государственными унитарными предприятиями. Круг решаемых задач также очень различен — от классического документационного обеспечения управления до специализированных решений, автоматизации конкретных бизнес-процессов, интеграции с системами межведомственного обмена и создания специализированных рабочих мест руководителей системы управления. Все это говорит о расширенной трактовке задачи документооборота в госструктурах и актуальности внедрения подобного рода систем”.

По мнению Владимира Баласаняна, важнейшим итогом прошедшего года стала формальная легализация СЭД в органах государственной власти. Раньше каждое государственное ведомство могло создавать (или не создавать) систему электронного документооборота по собственному усмотрению и в соответствии со своими требованиями. Теперь в органах государственной власти должны использоваться СЭД, обеспечивающие переход на безбумажный документооборот внутри ведомства и межведомственное электронное взаимодействие, в том числе для оказания электронных государственных услуг. Это следует, в частности, из программы “Информационное общество (2011—2020 годы)” и из недавно утвержденного “Плана мероприятий по переходу федеральных органов исполнительной власти на безбумажный документооборот при организации внутренней деятельности”. Эксперт считает, что соответствующие инициативы президента и правительства РФ стали мощным стимулом к расширению масштабов и развитию функциональности СЭД в федеральных и региональных органах власти, включению в контур СЭД руководителей всех уровней и, как следствие, широкому использованию современных мобильных устройств для работы в системе.

Сергей Бушмелев обращает внимание на региональный аспект работы на данном рынке: “На региональном уровне самым заметным трендом стала централизация. На первые роли выходят региональные министерства информатизации, которые выступают не только как организаторы и кураторы проектов, но зачастую и в роли интеграторов. Соответственно возрастает масштабность проектов. Что касается круга задач, то ситуация зависит от опыта команды. “Молодые” команды обычно берутся за традиционные задачи — ту же канцелярию. Команды опытные, тем более успевшие решить базовые задачи, начинают автоматизацию вокруг центральных бизнес-процессов. Они решают уже задачи по хранению документов, согласованию, организации взаимодействия разных ветвей власти”.

О росте масштабности проектов говорит и Дмитрий Бутянов: “2010 год прошел под знаком консолидации информации и упорядочения информационных потоков. Это особенно важно для крупных министерств и ведомств с географически распределенной структурой. Если раньше можно было говорить о внедрении СЭД на уровне отдельных регионов или подразделений, то сейчас налицо тенденция к объединению разрозненных решений в единую информационную систему. Эта тенденция сопровождается формированием единого информационного поля, созданием единого поискового пространства и унификацией рабочих мест пользователей СЭД”.

Впрочем, есть и более скептичные оценки прошедшего года. “Мне кажется, существенных изменений в данном сегменте рынка в 2010-м не произошло, — считает Елена Стрелкова. — Если говорить о проектах в регионах, то там было и есть всего два серьезных проекта: в Пермском крае и в Татарстане, и в течение года ситуация существенно не изменилась. Я не слышала о больших серьезных проектах в федеральных органах власти”.

Что мешает продвижению СЭД в госсектор

Тут эксперты высказали довольно широкий диапазон мнений.

Владимир Андреев считает, что проблемы внедрения СЭД в госорганах в основном не отличаются от других отраслей: обычно они связаны с естественным сопротивлением новым информационным технологиям и с отсутствием грамотной организационной поддержи проекта. Но есть и отличия. Положительным моментом является более высокий уровень унификации процессов документооборота государственных организаций и управляемости сотрудников, это облегчает внедрение типовых решений и дает возможность переноса наработанной практики из одной организации в другую. В то же время для госструктур характерны меньшая квалификация ИТ-персонала и отсутствие собственных кадров для управления проектами. При этом существенным мотивом для внедрения подобных систем в госорганизациях являются требования вышестоящих органов, и в этом смысле наличие единых формализованных требований было бы существенным подспорьем в деле внедрения СЭД в этом сегменте рынка.

Но все же препятствия есть не только на стороне заказчиков, но и у поставщиков. “До недавнего времени органы власти использовали СЭД преимущественно как системы автоматизации делопроизводственной деятельности с сохранением официального бумажного документооборота. И нынешние СЭД были оптимизированы для решения этих задач, — говорит Владимир Баласанян. — Сейчас ситуация изменилась: началось реальное встраивание СЭД в систему ведомственного и регионального управления, в систему оказания государственных услуг при частичном отказе от бумажного документооборота и бумажных оригиналов”. Он уверен, что решение этих — совершенно новых — задач требует создания новой нормативной базы: инструкций, требований, регламентов, ГОСТов, законов. И одновременно, по мере создания нормативной базы, заказчики должны приводить используемые СЭД в соответствие этим нормативам (или заменять их на такие, которые этим требованиям удовлетворяют). “Понятно, что в этих условиях решить проблему создания СЭД нового поколения, которые обеспечат выполнение задач, поставленных государством, можно только совместными усилиями органов власти и разработчиков, но инициировать эту работу, безусловно, должно государство как регулятор документооборота в стране. Что оно собственно и начало делать”, — констатирует г-н Баласанян.

Елена Стрелкова уверена, что главная проблема продвижения СЭД в госсектор — банальное отсутствие мотивации: “У бизнеса есть четкое желание внедрять системы электронного документооборота, мотивация — снижение расходов, повышение эффективности, конкуренция за клиента, наконец. А в госсекторе этого нет. Ну вы же все равно обратитесь за паспортом в ФМС — больше просто некуда, так что ни о какой конкуренции речи не идет. Снизить операционные расходы, если такая задача ставится, можно как-то по-другому — сократив штат, например. Поэтому тут могло бы подействовать только одно — решение сверху, которое и было принято, я имею в виду распоряжение Правительства РФ об утверждении плана перехода на безбумажный документооборот в федеральных органах власти от 12 февраля 2011 года. И я, возможно в отличие от других коллег-экспертов, отношусь к этому без всякого скептицизма. Да, тут имеются проблемы, которые нужно будет решать. Но когда есть конкретная задача, четкие сроки и ответственные, можно не сомневаться, что эти проблемы будут решаться — их просто придется решить”.

А Дмитрий Бутянов считает кадровую проблему, особенно в регионах, одной из главных в деле продвижения СЭД: “Потребность в ИТ-специалистах на местах очень велика, и зачастую кадровый голод является основным фактором, сдерживающим развитие СЭД. Развертывание этих решений накладывает определенные требования к квалификации и внедренцев, и эксплуатационников. К сожалению, недостатки системы повышения квалификации служащих в этой области, а также текучка кадров вносят свою лепту”. Хотелось бы обратить внимание на то, что эту позицию выразил представитель Microsoft — компании, которая поставляет чисто платформенное решение (а значит, доля “человеческого” фактора в реализации проекта по его внедрению весьма велика) и работает на массовом рынке, причём исключительно через партнеров.

Впрочем, именно на кадрово-региональные аспекты сделал акцент и Сергей Бушмелев. Правда, он обратил внимание на сторону заказчиков: “Очень многое зависит от того, кто входит в команду информатизаторов и кем она возглавляется. В ряде регионов на роль министров информатизации отправляют “почетных пенсионеров”, на эту должность может быть посажен не имеющий опыта системной интеграции, зато “свой” человек. Если команда не имеет достаточного опыта, ей очень трудно будет сформировать требования к решению. Возрастает риск того, что усилия будут потрачены на дорогостоящий малоэффективный проект. За региональную команду несет ответственность глава региона, именно от него зависит, кто будет в команде”.

Одной из реальных опасностей является постоянно витающая в воздухе идея создания унифицированной СЭД для тиражирования во всех государственных образованиях. “Само существование такой идеи серьезно затрудняет возможность принятия региональными чиновниками правильного решения, — отмечает Вадим Ипатов, — Возникает естественная выжидательная реакция. Доводом, который может казаться решающим в пользу единой унифицированной государственной СЭД, является упрощение задачи организации межведомственного документооборота. Но ведущие производители СЭД уже накопили большой практический опыт в этой области. Более того, опыт проектов в коммерческом секторе показывает, что, например, при слияниях и поглощениях замена существовавших СЭД на единую является более болезненным делом, чем интеграция систем”.

Перспективы межведомственного документооборота

Реальные подвижки в решении этой задачи налицо, и есть серьезные основания полагать, что процесс тут будет позитивно развиваться. Эксперты дружно отмечают позитивную роль проекта МЭДО — ФСО по созданию системы межведомственного электронного документооборота, реализуемого на верхнем федеральном уровне под эгидой Федеральной службой охраны.

“Тенденция впечатляет, впервые за многие годы самым активным образом реализуются проекты межведомственного электронного документооборота, — отмечает Владимир Баласанян. — На региональном уровне эти проекты инициируются необходимостью реализации электронных государственных услуг, связанных с межведомственным взаимодействием. На федеральном уровне последовательно и планомерно реализуется проект межведомственного электронного документооборота МЭДО. Сегодня уже десятки федеральных ведомств осуществляют безбумажное взаимодействие, которое в ближайшие два года охватит все федеральные и региональные органы власти. Важно, что этот проект, в свою очередь, стимулировал обновление нормативной базы, формирование единых требований к СЭД, развитие электронных архивных технологий и т. д.”.

Владимир Андреев уверен, что создание системы МЭДО — ФСО явилось одним из главных двигателей развития систем в госорганах управления в 2010 г.: “Как нам известно, в текущем году планируется подключить к этой системе все основные федеральные органы исполнительной власти (далее ФОИВ. — А. К.) и перейти на реальный электронный документооборот. Мы надеемся, что данная инициатива правительства приведет к радикальному сдвигу в области МЭДО и на других уровнях органов госуправления, а также к должному законодательному оформлению данного процесса. Реальная отдача от реализации контура электронного взаимодействия — это как раз пример преимуществ электронного документооборота. Нужно сказать, и в других областях произошли некоторые сдвиги, например, законодательно оформлена возможность обмена электронными копиями счетов-фактур между организациями и пр. Несмотря на эти относительно частные проявления, 2010-й можно смело считать годом радикальных сдвигов в данной области автоматизации. Важнейшим фактором развития направления МЭДО является инициатива органов государственной власти в реализации данной задачи. Что касается ИТ-сообщества, то производители готовы поддержать данную инициативу, в частности все внедрения нашей системы в ФОИВ технически готовы к тому, чтобы быть включенными в единую систему межведомственного обмена”.

Позитивно оценивает ситуацию и Елена Стрелкова: “Хорошо, что система межведомственного документооборота теперь есть. Думаю, по мере перехода федеральных органов власти к безбумажному документообороту ее возможности окажутся недостаточными и нужно будет переводить ее на новый технологический уровень — но это нормальный ход вещей. Теперь главное, чтобы и каждый госорган внедрил у себя СЭД. Без этого межведомственный документооборот можно сравнить с водоснабжением, подведенным к многоэтажному дому, в котором забыли проложить водопровод. Хорошо, конечно, что есть один кран в подъезде — но воду-то на двадцатый этаж нужно таскать ведрами”.

Сергей Бушмелев обращает внимание, что вопросы межведомственного документооборота очень остро стоят на региональном уровне, в том числе во взаимоотношениях между государственными и муниципальными органами. Но в этом деле тоже наблюдаются некоторые успехи.

Впрочем, Вадим Ипатов отмечает, что пока темпы постановки задач федеральным правительством в этой области заметно опережают практические достижения: “Хотя, конечно, начальная стадия наиболее сложна. Проекту МЭДО — ФСО еще предстоит пройти очень длинный путь. Сейчас он находится на стадии построения инфраструктуры защищенной межведомственной электронной почты. И до интеграции ведомственных СЭД еще далеко. В этом году заметно дальше должна продвинуться реализация системы межведомственного электронного взаимодействия (далее СМЭВ. — А. К.) — компонента системы оказания государственных услуг в электронном виде. Не исключено, что в будущем МЭДО — ФСО и СМЭВ объединятся в какую-то единую систему, но пока это будущее туманно”.

Вопросы стандартизации и сертификации

Это очень непростая тема. С одной стороны, все понимают необходимость использования каких-то стандартов, но с другой — они же указывают на угрозу излишней зарегулированности.

Отсутствие стандартизации и сертификации долгое время просто служило оправданием отсутствия прогресса в переходе на безбумажный документооборот в госсекторе. В этом убеждена Елена Стрелкова: “В ответ на вопрос, почему все так плохо с автоматизаций, можно было услышать лишь о том, что нет стандартизации и сертификации. Но это совершенно не помешало внедрить СЭД тем, кто действительно хотел это сделать. Если мы посмотрим на госсектор во всем мире, то там используются разные решения на разных платформах. Регулятор задает требования к системам — и их обязаны выполнять. На мой взгляд, именно такой подход заложен в утвержденный правительством план перехода на безбумажный документооборот — там как раз ставится задача выработки именно требований, а не стандартов”.

А Владимир Андреев считает, что одним из факторов перехода на безбумажные технологии является соответствующее законодательное оформление: “Само по себе наличие ГОСТов создает только предпосылки для стандартизации, необходимо также формирование соответствующих законодательных и нормативных актов — в области СЭД мы испытываем существенный дефицит подобных документов. До сих пор не принят закон об электронном документе, ожидается новая редакция закона об электронной подписи. Деятельность органов стандартизации явно отстает от потребностей рынка. Но в последнее время ощущаются и некоторые сдвиги; помимо перечисленных инициатив отмечу появление законодательных требований к хранению информации о персональных данных и внедрение процедур сертификации, публикацию требований ГОСТ к форматам обмена документами. Хотя в целом здесь необходимы серьезные усилия государства именно по организации и консолидации деятельности сообщества, направленной на формирование подобного рода стандартов и их увязку с необходимой нормативной базой”.

Владимир Баласанян отмечает важность создания единой терминологии и понятийной базы для отрасли: “Если СЭД является обязательным элементом информационной инфраструктуры органа власти, то нужна единая терминология, единые понятия (в том числе и самого определения электронного документа), единые обязательные требования к системам и т. д. Если различные СЭД должны взаимодействовать друг с другом, то нужны соответствующие требования и стандарты, описывающие и регламентирующие это взаимодействие. Работа в этой области только начинается. Первый стандарт взаимодействия, так называемый “стандарт Гильдии управляющих документацией”, был разработан ведущими игроками рынка еще в 2004 году. Сейчас на его основе выпущен ГОСТ Р 53898—2010 “Системы электронного документооборота. Взаимодействие систем управления документами. Требования к электронному сообщению”, который является фактически первым ГОСТом в области СЭД. С другой стороны, межведомственное взаимодействие в рамках проекта МЭДО — ФСО осуществляется на основе технических требований, которые отчасти выходят за рамки этого ГОСТа. Я имею в виду самые последние требования, связанные с автоматическим контролем за состоянием прохождения документа, отправленного в другое ведомство. Это значит, что нужно начинать работу над новой редакцией ГОСТа с учетом практического опыта задач проекта МЭДО”.

С этими тезисами в целом согласен Вадим Ипатов: “Необходим стандарт взаимодействия, который устроит все участвующие в построении межведомственного документооборота стороны и сделает межведомственный информационный обмен эффективным. Выход нового ГОСТа — это первый шаг. Нужны спецификации сервисов на основе открытых стандартов, которые должна уметь предоставлять одна система другой. Здесь выдумывать особенно ничего не нужно. Нужно стандартизировать успешный практический опыт”.

Проблема стандартов не очень важна, если речь идет об автоматизации только на уровне федеральных органов или отдельного региона. “Действительно, когда систему проектирует и внедряет один подрядчик или же все взаимодействие строится на базе одного решения, то вопросы интеграции если и возникают, то это касается только существующих информационных систем. Это преимущественно технические вопросы, и у интегратора уже зачастую есть готовые решения, — говорит Сергей Бушмелев. — Но проблема стандартизации, что называется, встанет во весь рост, когда система межведомственного документооборота федеральных органов власти будет интегрироваться с региональными решениями. Тогда станет понятно, достаточно ли существующих стандартов или придется спешно разрабатывать новые”.

Новые бизнес модели: Open Source, облака, SaaS

Владимир Баласанян кратко выразил в целом общую точку зрения: “Уже в течение ряда лет ситуация мало меняется. Все эти модели весьма интересны, и у них есть будущее, но сегодня в России реальная востребованность таких решений пока ограничена”.

Развивая эти соображения, Вадим Ипатов отмечает: “В отношении этих моделей среди лиц, ответственных за решение задач электронного документооборота, электронного оказания услуг и смежных задач, существуют две противоположные позиции. Одна — выжидательная. Публично высказываемые обещания разработки отечественной операционной системы, типовой унифицированной СЭД, уже реализуемая единая система электронного правительства позволяют не предпринимать собственных шагов. Этой категории чиновников облачные вычисления и SaaS выгодны и удобны. Другое отношение у людей, которыми уже предприняты заметные усилия по созданию и адаптации собственных систем. Наиболее правдоподобным и органичным развитием событий в госсекторе видится разделение разных задач по разным моделям”.

Что касается Open Source и проприетарного ПО, то конкуренция между ними и в мире, и у нас в стране уже сейчас высока, и можно ожидать, что это соревнование будет еще более напряженным. Однако Елена Стрелкова отмечает, что если говорить именно о документообороте и иметь в виду задачу перехода к нему в короткие, установленные планом сроки, то ситуация выглядит несколько иначе: “На нашем рынке нет тиражных систем электронного документооборота на Open Source — т. е. если кому-то захочется их внедрить, нужно быть готовыми к тому, чтобы создавать их с нуля. Создание системы электронного документооборота, соответствующей современным требованиям, — задача очень ресурсоемкая. А при большом объеме разработки то преимущество, что за лицензии не надо платить, будет очень сомнительным по сравнению со стоимостью как самой разработки, так и последующей поддержки”.

Сергей Бушмелев обращает внимание на то, что СПО-решения — это не самоцель, а лишь средство: “Сторонники СПО упирают на отсутствие лицензионных платежей, но, как известно, общая стоимость владения программным обеспечением включает стоимость внедрения, перехода на данное решение, поддержки. К тому же не надо забывать, что разные решения с разным успехом закрывают потребности заказчика. При выборе решения все эти аспекты должны быть учтены, поэтому по какой модели распространяется решения, по большому счету не важно. Если говорить о Saas, то, насколько мне известно, больших успехов в этом добились в Татарстане. Опять же дело не в технологии и не в модели, дело в людях, которые разрабатывают и внедряют системы”.

В общем-то про это говорит и Владимир Андреев: “Разработка — лишь небольшая часть общей стоимости владения системой. Важной составляющей жизненного цикла развития ПО является его улучшение и развитие, иначе оно устаревает и требует замены. Надежда на то, что сообщество разработчиков, не подкрепленное необходимыми экономическими рычагами, будет самостоятельно развивать ПО, пока не оправдывает ожиданий. Важным фактором развития данной модели разработки ПО является поиск механизма монетизации труда разработчиков и интеграторов систем. Пока, на наш взгляд, такой модели в России не существует. Можно говорить о государственном спонсировании такого проекта, но по стоимости оно сравнимо с покупкой лицензий. К тому же это существенно снизит конкуренцию на нашем рынке — спонсировать несколько конкурирующих компаний как минимум нелогично, а отсутствие конкуренции, как мы знаем, негативно сказывается на его развитии.

Опираясь на мировой опыт своей компании, Елена Стрелкова уверенно говорит о радужных перспективах облачных технологий для государственного сектора: “Думаю, что термин SaaS скоро будет поглощен более широким и, кстати, более красивым — “облака”. Эти модели и решения выгодны как с технологической точки зрения — ведомствам не нужно больше заботиться о поддержке систем, об их масштабируемости и производительности, так и с экономической — платить придётся только за реальное использование ресурса. Пока сложно сказать, как именно облака придут в российский госсектор, тут возможны разные пути. Первый — сверху. То есть будет принято решение об “облачном провайдере” документооборота (и каких-то еще ИТ-услуг) для госсектора, и ему будут выделены для этого бюджетные средства. Второй — снизу, появятся коммерческие поставщики облачных услуг документооборота, и ведомства будут оплачивать их услуги. Есть еще и третий путь, объединяющий оба этих подхода, — по такому пути решило пойти британское правительство. Государство предоставит торговую площадку для облачных приложений, куда коммерческие поставщики будут вставлять свои приложения, разработанные и сертифицированные для использования в госсекторе. По идеологии это очень похоже на эппловский AppStore, так что такая идея интуитивно понятна и, я думаю, может быть очень легко воспринята и у нас. В любом случае то, что госсектор скоро “пойдет в облака”, у меня сомнений не вызывает”.

С ней солидарен и Владимир Андреев: “Модель SaaS как раз имеет огромные перспективы к снижению общих затрат в области автоматизации именно в госсекторе, так как за счет “экономии на масштабе” может быть получен существенный выигрыш для автоматизации однотипных задач различных госорганов. При этом данная модель может существовать в конкурентном окружении, что позволит и производителям, и потребителям оптимизировать издержки на внедрение и сопровождение систем”.

Что можно ожидать в видимой перспективе

Владимир Андреев: “Безусловно, госорганы были двигателем развития рынка СЭД в прошедшем году в России. Как нам кажется, наличие определенных сдвигов отнюдь не закрывает тему автоматизации документооборота в госучреждениях — это касается как выхода СЭД за границы решения традиционных задач, так и появления новых типов пользователей системы, включения в ее контур руководителей высшего звена, граждан, объединения систем в контур межведомственного документооборота, укрепления законодательной базы и целого ряда других аспектов”.

Владимир Баласанян: “Мы только в самом начале пути. Пока, когда мы говорим о СЭД, речь идет о работе не столько с электронными оригиналами, сколько с отсканированными копиями бумажных оригиналов. Мы до сих пор не определили, что у нас является электронным оригиналом, какова форма его представления и как с ним работать на всех этапах его жизненного цикла”.

Сергей Бушмелев: “Нужно еще сказать о компетентности региональных команд по информатизации, которым не всегда хватает масштабности понимания проблем и которым трудно порой оценить потенциал продуктов и технологий. Например, только опытная команда сможет за канцелярией увидеть задачу по автоматизации электронного архива, создания ServiceDesk для пользователей — участников документооборота. Еще меньше заказчиков представляет, что эти задачи входят в сферу компетенции ECM. Думается, что региональным командам надо чаще обмениваться опытом, повышать свой уровень, расширять свои горизонты”.

Вадим Ипатов: “СЭД государственной структуры — это обязательное звено в цепочке оказания электронных государственных услуг, совершенствования системы государственного управления. Ее внедрение может быть осуществлено независимо от принятия законодательных и нормативных актов в области формирования электронного правительства и является необходимым условием исполнения стратегий, концепций, положений и постановлений, касающихся данной сферы. Уровень задействования СЭД в ключевых процессах определяет зрелость и степень готовности государственной структуры к эффективной работе в современных условиях. Необходимо задачу выбора системы сделать прерогативой и обязанностью конкретной государственной структуры с тем, чтобы учитывались в первую очередь потребности, особенности и специфика данной структуры. При этом СЭД государственной структуры должна отвечать ключевым современным архитектурным, функциональным, техническим требованиям”.

Елена Стрелкова: “Я бы расширила тематику “СЭД в госсекторе” до более широкого перечня возможных решений, где применимы технологии Enterprise Content Management — это электронные архивы, обработка обращений граждан, автоматизация процесса предоставления государственных услуг, электронное судопроизводство, решения для безопасности уровня города или объекта (вокзалы, аэропорты). Думаю, что в СМИ нужно как можно шире освещать возможности автоматизации в данной области, потому что это те решения, в которых есть существенная потребность и которые сейчас ИТ-отрасль готова предложить”

Источник: PC Week