Отложить в долгий ящик

Всезнающие лингвисты предполагают, что выражение сие появилось в эпоху царствования царя Алексея, отца Петра Первого. Алексей приказал установить перед своей резиденцией в Коломенском длинный ящик, куда люд мог бы положить жалобу и иное обращение. Организация дел в то время была такова, что дела разбирались долго: дожидаться решения приходилось месяцы, а то и годы. И народ метко переименовал длинный ящик в долгий.

Еще одно выражение, так же относящееся к обработке обращений – «положить под сукно». Сукном в российских канцеляриях покрывались столы, и выражение «положить под сукно» означало отложить рассмотрение обращения на неопределенный срок. Да уж, что в ящик, что под сукно – просителю все одно, решения по обращению можно и не дождаться.

Сразу вспоминается другое слово – волокита (встарь говорилось «волокида»). Одно из значений этого слова – проволочка в судебных делах, тяжбах, платилась виновной стороной. «Не жаль подворья (что сгорело), а жаль волокит (по судам)» - приводит В.Даль русскую пословицу в своем словаре. Также под словом волокита подразумевались убытки, связанные с затягиванием рассмотрения дела. Вот пример из сборника «Акты юридические, или собраніе формъ стариннаго дѣлопроизводства»: «…и мне Офонасию с Петра того убыток и волокиту сняти…».

Смеем предположить, что все эти долгие ящики, столы, покрытые сукном, и волокиты случались не только из-за организации дел, установленных сроков рассмотрения, но и из-за отсутствия средств автоматизации, стимулирующих оперативное рассмотрение обращений. Вот, была бы в те времена у чиновников СЭД с установленным приложением «Обращения граждан» - может, никто бы и не положил просьбу под сукно, не закинул ее в долгий ящик. Ответственный дьяк бы регистрировал обращение, назначал из подьячих исполнителя, тот формировал бы резолюцию и мотивированный отказ. А думный дьяк (думные дьяки обыкновенно бывали вместе с тем и начальниками четырех важнейших приказов: разрядного, посольского, поместного и Казанского Дворца) занимался бы контролем исполнения. Глядя на такую грамотную и эффективную организацию дел, сам Иван Васильевич не удержался бы от комментария: «Красота-то какая, лепота!».